В докладе шумеролога В.В.Емельянова «Змееборческий миф по клинописным источникам» я нашел едкую по характеристике оценку современной историографии: «Исследователь жил в эпоху, когда история человечества делилась на догосударственную и классово-государственную, а основным методом исследования мифологии был формально-типологический анализ мотивов и обрядов в связи с производственным процессом и борьбой классов». Это было сказано по поводу работ В.Я.Проппа «Русские аграрные праздники» и «Исторические корни Волшебной сказки», где автором выделены ипостаси огненного змея, водяного змея и Жар-птицы (птицезмея). Змей там определен как
- 1. внешний враг и похититель,
- 2. рассмотрен обряд поглощения-выхаркивания героя змеем,
- 3. установлена принадлежность героя-змееборца к роду змея.
Нужно сказать, что классово-государственный подход к истории изменился сутью не столь значительно, чтобы пренебрегать им и сейчас столь же идеологизирован. Что с историков взять, они люди от жизни оторванные и не понимают, что любой документ трактуется в зависимости от того, в какой контекст он подставляется. Историкам тоже нужно кушать – это понятно. Когда-то им платили церковные иерархи, (хорошо платили и потому мы имеем возможность что-то узнать об античном и христианском прошлом и немножко догадываться о том, что хотели сказать философы), затем аристократы, (тоже щедрые ребята), после прижимистые буржуи, потом очень скупые коммунисты, а теперь и вовсе – либералы. В таком же положении, вместе с историками, и художники (в широком смысле), и писатели. Любое государство, сколь бы ничтожно оно ни было, вынуждено иметь свою идеологию, имеющую Основание. Базис, если хотите. В РФ идеологии нет.
Идеология - это среда из исторических образов, часто вымышленных, но щедро украшенных красивыми словами штатных культуртрегеров и ангажированных летописцев - картина мира, нарисованная стоящими у власти в головах своих подданных. В качестве идеологии может выступать религия или набор идей, иногда достаточно универсальных, как скажем «патриотизм», и узко понимаемых, обычно в соответствие тем задачам, которые вожди ставят перед собой. Идеология – это мощное оружие. В умелых руках. Ведь войны ведутся не за такой вздор как «ресурсы» (это лишь средство для достижения главной цели), но за право навязать другим свою идеологию. Победитель получает право собственности над содержимым ваших голов. Много это или мало, решать вам. Люди, на самом деле, вовсе даже не «вторая нефть», а первая.
Изюминка нашего быстротекущего бытия в том, что мы живем в эпоху перемен – совсем недавно поставили крест на коммунизме, а теперь повсеместно хоронят идеологию либерализма. К нему солидные государства и раньше не слишком обращались – «либерализм» это не столь практика, сколь теория и теперь с ним заканчивают именно как с теорией, происходит смена господствующей в мире идеологии и связанных с ней традиционных ценностей. Приверженцы глобализма, хватаясь попеременно то за сердце, то за голову, то за место на котором сидят (за кресло, конечно), еще ожидают, что их печальное положение исправит «невидимая рука рынка», но таковой никогда не существовало, разве только в воображении инфантильных экономистов, для солидности носящих очки в роговой оправе. Всегда была и есть «рука за обшлагом».
Историки, как и угрюмо-молчаливое население, пребывают сейчас в растерянности, поскольку непонятно к кому примкнуть. «То ли за большевиков, то ли за коммунистов». Националистов? Или за «патриотов»? Патриотов чего или кого? Впрочем, часть из них точно бы подстроилась к рептилоидам, если бы те внезапно объявились, и сочли бы за честь быть их придворными историографами.
Поразительнейшим образом на виду оказывается неспособность людей мыслить не то, чтобы логически, не будем чрезмерно требовательны к историкам, но хотя бы с использованием крупиц здравого смысла. Но мы что-то отвлеклись…
Возвратимся к работам Проппа. Емельянов, не криткуя его сильно, и ссылаясь на то, что в 1940-х годах не все источники «змееборческого мифа» были расшифрованы шумерологами, приходит к заключению, что переход героя через пасть Змея, который якобы сообщал испытуемому магическую силу, не был обрядом инициации. Емельянов объясняет это поэтической метафорой борьбы с морскими и горными врагами, более упирая на то, что образ Змея сложился в историко-политическом смысле и рассматривая Змея как внешнего врага-вредителя.
Но нас интересует две другие ипостаси Змея выделенные Проппом и именно в ритуальном смысле:
- - с поглощением и пребыванием героя внутри Змея, а также с выхаркиванием героя чудовищем, что совпадает со многими другими мифами древних народов, разделенных тысячами километров.
- - принадлежность героя-змееборца к роду Змея. Это особенно интересно в контексте греческого мифа о Кадме, который убив Змея сам стал змеем. А может быть Кадм и был змеем изначально? В Китае говорят, что тот, кто убивает дракона, сам становится драконом. Этот сюжет может выражать идею передачи тайного знания, в которое неофита посвящает иерофант – т.е. классической инициацией. Современные интерпретации мифа, как к примеру, отображенные в советской картине режиссера Марка Захарова «Убить дракона» выглядят гораздо скучней и скорее маскируют главную тему, уводят от нее.
Читать далее на Патреоне
Journal information