Чудесная картина, не правда ли? Тройка под американским флагом в русской деревне с ликующими крестьянами. Автор - Айвазовский.
Были в истории России и такие времена, когда в народе о тех же американцах говорили совсем по-другому, чем сейчас по телевизору, а по селам разъезжали тройки под звездно-полосатым американским флагом.
Дело в том, что в 1891-1892 годах Юг и Поволжье России охватил сильный голод.
Причем, сколько ни пытались объяснить его неблагоприятными погодными условиями, причина была в другом – в политике государства. Дело в том, что Россия, чтобы пополнить свою казну, ежегодно экспортировала за границу много зерна. Только в первый голодный год за рубеж продали 3,5 млн. тонн хлеба. На следующий год положение ухудшилось еще больше. К голоду добавились эпидемии. Но и российское правительство, и купцы-зерноторговцы продали в Европу теперь уже 6,6 млн. тонн зерна, то есть почти в два раза больше. А все потому, что сам государь-император всячески отрицал сам факт голода в России. «У меня нет голодающих, — говорил император Александр III, есть только пострадавшие от
Граф В.Н. Ламсдорф в своем дневнике писал, что в высших кругах совсем не отдают себе отчеты в отношении голода, но, что самое скверное – даже не симпатизируют голодающим, а также тем сострадательным людям, которые стремятся оказать им помощь.
Всегда находятся люди или по крайней мере один человек…
Как и всегда, шило в мешке утаить оказалось невозможно. Не было тогда Интернета и спутниковой связи, но известия о голоде в России попали в европейскую печать, а затем и в американские газеты. И нашелся в Америке человек по имени Уильям Эдгар, редактор еженедельного издания «North Western Miller», который предложил оказать России гуманитарную помощь. Было составлено и отправлено обращение к императору, но он принял решение опять же не сразу, но все-таки позволил помочь голодающему русскому народу.
О голоде этих лет писал Лев Толстой: «Люди и скот действительно умирают. Но они не корчатся на площадях в трагических судорогах, а тихо, со слабым стоном болеют и умирают по избам и дворам... На наших глазах происходит не перестающий процесс обогащения богатых, обнищание бедных и уничтожение нищих... В нравственном же отношении происходит упадок духа и развитие всех худших свойств человека: воровство, злоба, зависть, попрошайничество и раздражение, поддерживаемое в особенности мерами, запрещающими переселение... Здоровые слабеют, слабые, особенно старики, дети преждевременно в нужде мучительно умирают». Что-то это мне напоминает...
Сразу после публикации в своем журнале первых материалов о голоде в России Эдгар разослал по штатам пять тысяч писем, обращенных к торговцам зерном с просьбой пожертвовать зерно для голодающих в России. Мало того, в своих статьях он решил также напомнить своим читателям, как во время Гражданской войны между Севером и Югом именно Россия прислала в США свои боевые корабли и тем оказала Америке неоценимую услугу. Две военные эскадры, прибывшие в Западные и Восточные порты, показали готовность России помочь его стране в минуту испытаний. Вполне реальной была угроза со стороны Англии и Франции, готовых прийти на помощь южанам. И почти семь месяцев стояли русские корабли у американских берегов, не давая этой угрозе осуществиться. Так что, писал он, это с помощью России США выиграли гражданскую войну. Вмешайся в нее Англия и Франция, Север бы ее проиграл!
Все эти слова нашли отклик у американских граждан, и родилось правильное мнение, что власть – это власть, а народ – это народ и что ему нужно помочь. И они начали сбор пожертвований на покупку зерна для голодающих русских мужиков. Все шло на добровольных началах, поскольку правительство США эту народную инициативу не одобрило, хотя в свободной стране и запретить ее проявлять тоже не рискнуло.
И хотя американцы удивлялись сообщениям, что, несмотря на голод Россия продолжает экспортировать хлеб, они продолжили сбор средств на отправку голодающим «своего хлеба». «Ибо какой мерой отмерите, такой же отмерится и вам!»
Кажется, удивительным, но деньги на покупку хлеба для голодающих в далекой и малоизвестной стране собирали буквально среди представителей всех слоев американского общества. Деньги посылали и несли как фермеры, так и мельники, пожертвования приходили от банкиров и религиозных деятелей, обращавшихся еще и с призывами к своей пастве, среди жертвователей были владельцы железнодорожных и морских транспортных компаний, телеграфные служащие, репортеры газет и журналов, государственные служащие, рабочие, преподаватели колледжей и школ, и даже учащиеся. Хотя газеты продолжали сообщать, что зерно из России все также поступает на склады и на него ведутся биржевые торги! То есть люди считали своим моральным долгом оказать помощь нуждающимся и совершить по-настоящему нравственный поступок, что, в общем-то, характеризует тех американцев с хорошей стороны. Вера ли была тому причиной, провозглашавшая милосердие к ближнему главным содержанием жизни христианина, или еще что, в данном случае не так уж и важно. Важен результат, а именно – собранные людьми деньги!
А в итоге американцы собрали их столько, что целых три северных штата и американский Красный Крест в течение нескольких месяцев свозили все, что было куплено и собрано за это время, а уже к концу зимы два первых судна, с грузом муки и зерна, вышли в Россию.
Картина Ивана Айвазовского "Корабль помощи"
В начале весны 1892 года они прибыли к нам, причем вместе с грузом отправился и сам организатор этой акции – Уильям Эдгар. Многое он увидел собственными глазами и многое его удивило: и несправедливое распределение присланной помощи, и просто безбожное воровство присланного зерна еще в портах. Негодованию американского журналиста просто не было предела. Но «в чужой монастырь со своим уставом не ходят». Приходилось терпеть. К тому же главным было все-таки то, что с начала весны и до самой средины лета из Америки в Россию прибыло целых пять пароходов с гуманитарным грузом, общий вес груза на которых составил более 10 тысяч тонн, что по ценам того времени стоило около одного миллиона долларов.
Интересно, что будущий император России Николай II оценил эту помощь и написал тогда об этом так:
«Мы все глубоко тронуты тем, что к нам из Америки приходят корабли, полные продовольствия».
Сколько жизней спас этот хлеб, тогда никто не подсчитывал, да и вряд ли это и было возможно. Но то, что спас не одну жизнь – несомненно. Правда, о том, что хлеб американский, власти предпочитали особо не распространяться. Невольно ведь возник бы вопрос: «А наш-то хлеб куды дели?» Почему это американцы помогают голодающим, а «хозяева земли русской чтой-то нет», и понятно, что этого следовало всеми силами избегать.
Но было так, что свидетелем этой эпопеи стал прославленный маринист И.К. Айвазовский, и он на все эти события откликнулся по-своему.
Когда первые пароходы «Индиана» и Миссури» из так называемого «Флота голода» прибыли в Либаву и Ригу, Иван Константинович Айвазовский оказался среди тех, кто лично оказался свидетелем их встречи. Американские пароходы приветствовали оркестры, вагоны с грузом продовольствием были украшены флагами США и России. И волна народной благодарности и надежды на спасение настолько сильно подействовала на художника, что он написал сразу два полотна: первое было названо им «Корабль помощи» (и на ней хотя бы было море и был корабль!), а вот второе было совсем ему несвойственно по жанру и называлось «Раздача продовольствия». Ведь обычно художник ни людей, ни коней не писал. Практически все его картины – это море и корабли, и именно их изображениями он и прославился.
Интересно, что эти картины Айвазовского были запрещены к показу в России. В итоге Айвазовский где-то в конце 1892 – начале 1893 года уехал в Америку и забрал с собой столь не угодившие власти картины. Там он подарил их вашингтонской галерее Коркорана, где они потом выставлялись многие годы. С 1961 по 1964 годы Жаклин Кеннеди решила выставить их в Белом доме, явно с намеком на потепление американо-советских отношений. Но в 1979 году их купил частный коллекционер из Пенсильвании, так что посмотреть на них стало уже невозможно. Но картины не пропали и не затерялись среди частных коллекций. В 2008 году на аукционе Сотби оба этих полотна за очень приличную сумму (в 2,4 миллиона долларов) купил некий меценат и на этот раз прятать не стал, а тут же вновь передал их в галерею Коркорана в Вашингтоне, так что теперь их опять можно лицезреть.
Journal information